— Ай! — воскликнула я, поднимая на него взгляд. — Да что с тобой, Алекс?!
— К чёрту моё полнолуние, говоришь?
Я испугано вскрикнула, когда он стал меняться у меня на глазах. Зверь. От человека почти ничего не осталось.
— Говоришь, вернёшься домой, у тебя там работа? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
Я была в ужасе. Знала, что не стоит его злить, но всё же разозлила. Я вжалась в дерево, при этом ища глазами путь к спасению. Я не знала, куда всё это могло завести. Помнится тогда в лесу, он сдерживал себя, но сейчас, вряд ли мне посчастливится.
— Боишься? — прорычал он свой вопрос.
— Да, — честно ответила я.
— Правильно делаешь, малышка.
Он подошёл вплотную, расставив руки по обе стороны от моей головы. Его горячее дыхание обжигало моё лицо, а его глаза стали ещё черней.
— Я должен тебя отметить, иначе просто сойду с ума. Ты моя, и только моя. Я ни с кем не собираюсь тебя делить, малышка, — прохрипел он у самого моего уха.
Я вздрогнула от страха. Но помимо страха я чувствовала возбуждение, и это ещё сильней пугало меня.
— Беги.
— Что?
— Я сказал — беги.
Он отошёл на пару шагов от меня, и я побежала.
Я бежала от него, словно он мог причинить мне вред. Хотя, наверное, сейчас и мог. Я бежала, спотыкалась, падала и снова поднималась, и снова бежала. Лес кончился, началось поле с очень высокой травой. Я выдохлась. И стоило мне остановиться, как Алекс набросился на меня сзади, придавив к земле. Он рычал, а я боролась за свободу. Я боялась его. Боялась того, что он мог мне сделать. Сейчас он себя не контролировал. Его черты заострились, клыки выросли. Сейчас он был похож на зверя.
— Не надо, — прохныкала я, когда он начал срывать с меня куртку. — Алекс! Не надо.
Он прорычал что-то у меня над самым ухом и замер. Его горячее дыхание обжигало мою кожу, отчего я ещё больше тряслась.
— Прости, — услышала я, а потом тяжесть его тела исчезла.
Я всхлипнула и перевернулась на спину. Алекс стоял в шагах трёх от меня и держался за голову. Он всё ещё выглядел как зверь, но в его глазах появилось понимание.
— Я снова напугал тебя. Что ж я за ублюдок такой? Постоянно тебя пугаю, — его голос был таким не естественным, что я невольно сжалась. — Прости.
Он развернулся ко мне спиной и его плечи стали содрогаться. Лишь один раз я видела, как он плакал. Такой мужчина как Алекс не должен плакать, это против природы.
Видимо, я свихнулась окончательно, так как поднялась на ноги и подошла к нему.
— Не прикасайся, иначе я снова наброшусь на тебя.
После его предупреждения, моя рука замерла в воздухе в какой-то паре сантиметров от его плеча. Мне хотелось утешить его. Мне было больно видеть его таким, и знать, что причина его страданиям я.
Закусив губу, я всё же обняла его со спины. Он дрожал, и я дрожала вместе с ним.
— Алекс, прошу тебя, успокойся. Умоляю, Алекс, — пропищала я из-за слёз, что никак не хотели останавливать. Я ревела, прижавшись к нему. Мне было больно из-за того, что я делаю этого сильного мужчину слабым.
Он взял в свои тёплые ладони мои замёрзшие руки.
— У тебя красивые пальцы, — прохрипел он. Дрожь прекратилась, но он продолжал стоять ко мне спиной. — Знаешь, тогда в магазине, ну при первой нашей встрече, я же сразу поняла, что ты та единственная, что ты моя.
— Угу.
— Ты была такой забавной. Я ведь тебя ошеломил, да?
— Угу.
— Знаешь, мне это льстит.
Я услышала в его голосе улыбку и сама невольно улыбнулась.
— Может ты и права, и тебе стоит сейчас уехать. А мы подождём до следующего полнолуния. Я ждал тебя двести шестьдесят лет, подожду ещё какой-то месяц. Это ведь не срок.
— Угу.
— Главное, чтобы ты вернулась. Ты же вернёшься?
Я не ответила, и он повернулся ко мне.
— Ты вернёшься? — спросил он, заглядывая мне в глаза, при этом вытирая слёзы. Он снова выглядел как человек, но вот его глаза оставались по-прежнему угольно-чёрными. Мне было трудно дышать, и я понимала, что сейчас поступлю импульсивно, но ничего не могла поделать.
— Давай сделаем это. Сегодня. Сейчас, — на одном дыхании произнесла я, а Алекс нахмурился.
— Как же твоя работа?
Я покачала головой, потянулась за поцелуем и получила тут же ответ. Алекс обнял меня так крепко, что мне стало не хватать воздуха.
— Назад пути не будет, — прошептал он, а я кивнула. Я это прекрасно понимала. За этот небольшой срок, что мы знакомы, я поняла, что влюбилась, и что он тот, кто мне был необходим.
Алекс запечатлел на моих губах целомудренный поцелуй, а потом, отпустив меня, стал стаскивать с себя куртку. Бросив её на траву, он вновь обнял меня, и теперь его поцелуй был далеко не целомудренный. Он целовал меня так, будто мы не виделись с ним очень давно, будто буквально минуту назад я не была в его объятиях.
— Алекс, — пропищала я, когда он стал медленно меня раздевать. Холод пронзил меня, и мне в голову пришла мысль, что поле не подходящее место для того, что мы собирались сделать.
— Ни о чём не думай, — прошептал он мне на ушко. Ох, его поцелуи обжигали, дразнили, заставляя меня выгибаться навстречу им. Мне хотелось большего, но всё же та мысль, что мы замёрзнем, снова вернулась ко мне, словно назойливая муха.
— Алекс, подожди, — слегка оттолкнув его, за что получила недовольный взгляд, проговорила я. — Если мы начнём здесь, то можем замёрзнуть, не лето же.
Он рассмеялся. И теперь моя очередь была быть недовольной. Что смешного он нашёл в том, чтобы замёрзнуть?
— Что смешного? — нахмурилась я, лежа под ним в его кольце рук.